С утра едем в Бердск, забираем его права - пластиковую корочку с дурацкой фотографией - они у всех дурацкие на правах.
- Теперь мы можем угнать машину, - говорю я брату, но едем мы все равно на маршрутке. Сегодня нам везет - транспорт подходит почти сразу, или мы успеваем добежать до маршрутки, вваливаемся в нее шумные и снежные.
Падает снег, путается и тает в моей белой огромной и пушистой шапке (в маршрутке смотрю в зеркало водителя, все-таки я в ней ужасно глупо выгляжу), в меховом воротнике брата и красиво ложится на его берет. А у брата глаза совсем синие, и стрелки над ними тоже синие-синие и все это так красиво, что охренеть можно.
В кафе сзади нас сидят школьники-анимешники - рыжие волосы, перчатки, значки – такие по-хорошему милые, посвящают кого-то на счет фанфиков и бет. Я думаю, что мне кошмарно хочется обратно в свои пятнадцать. На мне белый жилет, черная водолазка, каблуки, свой единственный значок я забыл дома, а на третьем курсе уже очень сложно заново решить куда поступать, да и не надо. Тоску заедаю огромной корзиночкой с кремом. Мы вообще сегодня много едим. Болтаем за персонажей. По-моему здорово, что мы все еще об этом говорим, хотя мне и не хватает тех дней, когда мы делали это часами, возвращаясь из школы. Я помню запах весны, что грязь на дне ручьев из-под сугробов кажется бархатной, а фантазии хватает на мгновенные повороты сюжета. Сейчас все не хуже. И не лучше. Просто не такое.
Верчу в руках зажигалку.
- Мы могли бы даже поджечь кафе.
Брат не отвечает. Падает снег.
А я, собственно, чего. Я понятия не имею, почему я перестал мурчать. Но я люблю тебя,