“Nothing lasts forever, but the earth and sky…”
С волос дракона и с его одежды капает вода. Заливает ковры, лужицами остается на каменном полу там, где ковров нет. За спиной у дракона хлопают створки окна, которые он за собой не прикрыл. Мартин морщится и качает головой.
- Да ты с ума сошел, летать в такую погоду! Тебя же молнией накроет где-нибудь в небе!
Дракон словно не слышит и улыбается рассеяно и восторженно. Грудь его вздымается, как после бега. Глаза горят так, словно молния, в очередной раз осветившая небо, отражается прямо в них.
- Ты не представляешь, - выдыхает он, наконец, прикрывая глаза - ты не представляешь как сейчас там!
И он рассказывает. Рассказывает, как там, наверху, в грозовых облаках не видно земли. О том, что там только ты и ветер, который сдувает, выворачивает крылья, но ты понимаешь, что можешь подчинить его себе и ловишь поток. И вот уже летишь вместе с ним, и молнии сверкают вам на встречу, освещают небо яркими всполохами. И вокруг стоит грохот, словно бы тысячи небесных армий стреляют из пушек. Но это не страшно. Они стреляют в твою честь. Потому что ты – это ветер, ты - это молния, ты одно с ними…
Он говорит, не прерываясь даже на то, что бы стряхнуть воду с волос, только моргает глазами, когда ручейки, стекая со лба, попадают на ресницы.
Мартин смотрит и понимает, что Линнар еще ни разу не рассказывал ему о чем-то подобном. И что ни разу он не видел у дракона такого почти неадекватно счастливого выражения лица. И что он совершенно эгоистично хочет, что бы дракон замолчал. Потому что мысль, подлая, не подходящая к моменту, но как никогда навязчивая зародилась в его голове абсолютно внезапно и теперь настойчиво стучит там: «у дракона всегда будет небо». Не имеет значения, сколько пройдет лет: десятки ли, сотни. У дракона всегда будет то, что он любит на самом деле. Горячо, по-настоящему, больше всего на свете. Не имеет значения, привязывается ли он к кому-нибудь или привязывается ли кто-нибудь к нему, потому что все это однажды пройдет. А небо останется. И Мартину остается только гадать, сколько пройдет времени, прежде чем Линнар перестанет вот так прилетать. Когда поймет, что не хочет видеть, как рыцарь стареет? Не так уж долго осталось. Или все-таки дождется, пока Мартина не станет совсем?
- Да, - говорит Мартин отстраненно и думает совсем о другом, - конечно. Это очень здорово. Вытрись, пожалуйста. С тебя налилось уже целое озеро.