We will make it through, my captain. / Первый парень на селе варит трупы в киселе ©
Иногда думаю, что жизнь меня когда-нибудь ударит по башке не за пессимизм даже, а за какую-то черную неблагодарность. Она дает мне так много счастья и радости, а мне в итоге все время мало.
Надо бы было написать о том, насколько прекрасны «общажные» утра – варится каша, варится кофе, чья-же-очередь-в-ванную и все такие родные. О том, как же давно я не засыпал, утыкаясь кому-то в плечо и вот можно было повернуться и ткнуться носом. О том, что у меня давно не было настолько волшебного Нового Года. О галактике в ладонях, пусть и ненадолго. О времени, когда в квартире тихо, но ты не один. О том, какое это счастье, когда от твоих подарков радостно прыгают по квартире. О том, как в голове просыпаются персонажи, и ты можешь говорить про них, и тебя поймут. О том, что моя мечта о стиховечере, наконец, исполнилась. О руках, волосах, теплых ямочках у шеи, смешных шапках и словах. Потому что это все было. Это было так прекрасно.
Но в голове моей стучит знание о том, что все всегда будут уезжать. И я всегда буду уезжать. И так, кажется, будет всю жизнь.
И как бы ты ни радовался, всегда будет наступать момент, когда все закончится, и ты будешь сидеть один и знать, что впереди у тебя муторные, бесконечные месяцы ожидания и пустеющие по вечерам чаты вконтакта. И самое главное, то, чего ты будешь ждать так долго, тоже подойдет к концу. Не знаю какие шестеренки мне надо переделать в своей голове, что бы перестать отравлять себе радость этим фактом.
Надо бы было написать о том, насколько прекрасны «общажные» утра – варится каша, варится кофе, чья-же-очередь-в-ванную и все такие родные. О том, как же давно я не засыпал, утыкаясь кому-то в плечо и вот можно было повернуться и ткнуться носом. О том, что у меня давно не было настолько волшебного Нового Года. О галактике в ладонях, пусть и ненадолго. О времени, когда в квартире тихо, но ты не один. О том, какое это счастье, когда от твоих подарков радостно прыгают по квартире. О том, как в голове просыпаются персонажи, и ты можешь говорить про них, и тебя поймут. О том, что моя мечта о стиховечере, наконец, исполнилась. О руках, волосах, теплых ямочках у шеи, смешных шапках и словах. Потому что это все было. Это было так прекрасно.
Но в голове моей стучит знание о том, что все всегда будут уезжать. И я всегда буду уезжать. И так, кажется, будет всю жизнь.
И как бы ты ни радовался, всегда будет наступать момент, когда все закончится, и ты будешь сидеть один и знать, что впереди у тебя муторные, бесконечные месяцы ожидания и пустеющие по вечерам чаты вконтакта. И самое главное, то, чего ты будешь ждать так долго, тоже подойдет к концу. Не знаю какие шестеренки мне надо переделать в своей голове, что бы перестать отравлять себе радость этим фактом.
Стараюсь осознавать благодарность вместе с печалью, что делать.
Лети себе в Англию, а мы будем ждать
Bloodberry Jam, Графит, все все равно потом уезжают, даже если возвращаются. Я понимаю, что это крайне по-скотски звучит. И что то что есть уже должно быть достаточно, потому что я на самом деле такой счастливый, что вы есть, правда. И лучше какое-то время чувствовать себя несчастным, но что бы вот эта радость встречи все-таки была. И мне очень стыдно за то, что я бессмысленно ною, но я не могу не думать о том, что это опять будут полгода, когда у меня большая часть жизни будет завязана на чатике вконтакте, и вы все будете куда-то собираться вместе, а я буду через каждые десять минут по вечерам обновлять страницу, что бы выяснить не проснулся ли уже кто.
И вот от того, что ты там терзаешься, становится грустнее всем. Думай о хорошем: мы же прощаемся не навсегда. Мы же живы. И мы обязательно встретимся. И это ожидание чудесного, разве оно не делает тебя чуточку счастливее?
Я обещаю вернуться.